ЧЕХОВ С АМЕРИКАНСКИМ АКЦЕНТОМ 

Д.Мартин "Антон и шоу-бизнес". Театр Сатиры на Васильевском острове.
Автор перевода и режиссер-постановщик Артем Цыпин

В  «Театре  на  Васильевском»  поставили  необычного Чехова.  Для  спектакля  с говорящим  названием 
«Антон и шоу-бизнес» писателя «раскрасили» в цвет фуксии, а «трех сестер» превратили в незадачливых 
актрис техасского театра.

«Имя Антон, которое присутствует в названии постановки — это Антон Чехов,  а шоу-бизнес — это все,  
что не  связывается  в сознании с Чеховым.  Но оказывается,  в наше время даже  такие крайности могут 
пересекаться», — рассказал ведущий артист театра и режиссер спектакля Артем Цыпин.

Для своей первой постановки  режиссер  выбрал пьесу  загадочной  американской писательницы Джейн 
Мартин, которую называют «самым известным неизвестным американским драматургом».  Она никогда 
не появлялась  на публике,  и ходят слухи,  что за этим  псевдонимом  скрывается  Джон Джори, худрук
Театра актёров Луисвилля. «Шекспировский вопрос», тем не менее, не помешал Мартин номинироваться
на Пулитцеровскую премию и получить приз американской критики.

«Группа американских актрис в Техасе проходит кастинг на участие в спектакле „Три сестры“ по Чехову. 
Сюжет связан с репетиционным процессом, подготовкой спектакля. Жизнь подбрасывает героям разные
„чеховские“ по настроению ситуации», — вкратце пересказывает режиссер Цыпин.

Зритель погружается в атмосферу Бродвея, едва переступив порог театра. На афишах красуется знакомый
всем  Антон  Павлович  в пенсне,  разукрашенный в стиле  короля  поп-арта  Энди Уорхола.  «Ну как тебе 
розовый Чехов?» — с улыбкой интересуются приглашенные на предпремьерный показ.

Действие пьесы происходит в Америке, и поначалу кажется, что весь спектакль — это взгляд на русскую 
культуру «с того берега».  Как заявляют создатели постановки,  главный герой их сатирической комедии 
— сам театр.  На сцене 8 актрис,  которым по замыслу драматурга,  приходится исполнять мужские роли,
а если понадобится, и «цветок изобразить». Все они вовлечены в шоу-бизнес 21 века, все они преследуют
свои собственные цели, соглашаясь играть в пьесе «одного русского».

Словно следуя  принципу Чехова  (краткость сестра таланта),  сценограф выдержал декорации  спектакля
в духе минимализма.  Задник представляет собой серую стену  продюсерского  офиса с тремя дверями и
знакомыми табличками „выход“. Три стула посреди сцены и три зачехленных платья, сшитых по лекалам
конца XIX века, дополняют скромное декорационное оформление.

Буквально  с первых секунд  действия,  на сцене начинает твориться «шоу-бизнес».  Играя в поддавки со 
зрителем, актрисы беседуют с художником по свету и музыкальным оформителем,  «выходят из роли» и
интересуются друг у друга качеством своей игры, ругаются с неугомонным критиком из зала.  Режиссер,
таким образом, покушается не на театр в театре, а на многомерное действие: актрисы на сцене участвуют 
в кастинге «Трех сестер», репетируют и играют чеховскую пьесу и, наконец, исполняют роли самих себя.

Продираясь через нагромождение образов и героев, зритель узнает, что три незадачливых американских
актрисы приехали в Нью-Йорк, чтобы получить роль одной из «Трех сестер». Современная Ольга (Инна
Кошелева)  несколько лет  проработала на мясной бойне,  перенесла операцию  по удалению груди,  и ей
катастрофически не везет на театральном поприще.  Маша  (Наталья Круглова) —  звезда телесериалов и 
порнофильмов,  потратившая несколько сотен  тысяч долларов  на пластические операции и мечтающая 
покорить Голливуд.  Ирина  (Ульяна Чекменева) приехала в  Нью-Йорк из  тихого городка,  где работает 
школьной учительницей.

Репетиции   по   Чехову   перемежаются   с   реалиями  американской  жизни — «сестры»   пьют   водку, 
разговаривают  о  сексе,  делают  ставки  на мужчин и,  конечно же,  мечтают  о  славе.  Вся  эта  феерия 
сопровождается   музыкальными   номерами   в  духе лучших   чикагских   мюзиклов   и   кинокомпании 
«Двадцатый Век Фокс».

«Какой шум в печке. У нас незадолго до смерти отца гудело в трубе. Вот точно так»,  произносит Маша,
возвращая зрителя в действие чеховской пьесы. Чехов, как ни странно, оказывается близок актрисам не 
только  на сцене, но  и в жизни.  Американская исполнительница  роли   Ольги  также мечтает  «уехать в 
Москву» — доказать матери, что театр это ее призвание. «Вершинин»  влюбляется в «Машу» и страдает 
из-за ее холодности. Она же не попадает в Лос-Анджелес (свою Москву) из-за нелетной погоды и теряет 
шанс стать звездой телеэкрана. Как бы сказал Чехов, люди едят,  пьют чай,  носят свои пиджаки,  а в это 
время решаются их судьбы.

Пока зрителя увлекает круговерть из личных проблем героев, режиссер не забывает пустить шпильку на 
тему старого доброго театра. Тут и вечный спор, кто главнее: драматург или постановщик.  И претензии 
неугомонного критика (одна из актрис) к неожиданной интерпретации Чехова. И проблема соотношения
бизнеса и творчества — постановку американцев закрывают из-за прекращения финансирования.

Юмористически обыграны и фигуры режиссеров,  взявшихся за чеховскую пьесу в Америке.  Британец 
видит  в  Чехове сатирика  и  требует  от актрис играть  смешно,  чернокожая  постановщица предлагает
включить  в спектакль  служанок-негритянок и говорит  о расовой  дискриминации,  и, наконец, поляк в 
малиновом берете заявляет:  «Чехов  не бог,  это я  — бог».  К  концу спектакля  не  остается  ни  одной 
театральной проблемы,  которой бы ни  коснулся режиссер.  Это тем  более ценно,  что вся театральная 
«кухня» разворачивается на глазах у зрителей, присутствующих при рождении новой постановки.

«Антон и шоу-бизнес»  заканчивается  по-голливудски — со снегом  и кинопроекцией  небоскребов на 
серый  задник.   Начинающий   театральный  «критик»,  пишущий   в  местную  газету,  сетует  на  свою  
неблагодарную  профессию.  В ее голове рождается великолепная  рецензия,  но между автомобильной 
статьей  и  материалом  о  розничной  торговле  ей удастся   лишь  втиснуться  со  своей  строчкой  — 
«играли  хорошо».